Наталия Жуковская - О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011
Способов изображения мандала великое множество: живописные и скульптурные, из металлов – простых и цветных, инкрустированные драгоценными камнями, из песка, масла, теста, цветов (последние, по большей части разовые, лично адресованы какому-либо ламе). Существует даже «эрзац-мандала», изображающийся переплетением пальцев двух рук ладонями вверх с двумя конусообразно выставленными пальцами, образующими гору Сумер как центр буддийского мироздания202. Несмотря на некоторый комический элемент, заключающийся в такой комбинации из пальцев, это изображение мандала тоже имеет ритуальное значение и почитается наряду со всякими другими.
ВАДЖРА – СИМВОЛ УДАРА ГРОМА, ИСПОЛЬЗУЕМЫЙ В ИСКУССТВЕ И МАГИИ ТИБЕТА КАК ВЫРАЖЕНИЕ СИЛЫ НЕСОКРУШИМОЙ ИСТИНЫ
Не менее интересен и другой культовый предмет ламаизма – это упоминавшаяся выше ваджра, неотъемлемый атрибут многих персонажей ламаистского пантеона. Любой из них, обладающий какими-либо устрашающими, карающими, угрожающими чертами, обязательно владеет одинарной или сдвоенной ваджрой или имеет таковую в комплексном сочетании с другими атрибутами. Например, Ваджрапани, прошедший длительную и сложную эволюцию от духа-оборотня ведических времен, затем последовательно он гневная форма Индры, один из приближенных Шакьямуни в раннем буддизме, бодхисаттва – в махаяне и, наконец, эманирующая сущность в ваджраяне203, имеет своим обязательным атрибутом ваджру. Колокольчик с ваджрой – оружие Акалы, меч, увенчанный ваджрой, – оружие Падмантаки204 и т. д.
«Ваджра – символ удара грома, используемый в искусстве и магии Тибета как выражение силы несокрушимой истины» – такое толкование этому предмету дает «Буддийский словарь»205. Однако этот предмет в качестве атрибута божества известен намного ранее появления буддизма в Тибете. Б. Л. Огибенин, исследовавший тексты «Ригведы» с точки зрения выявления в них текстов космологического содержания, в которых прослеживается создание упорядоченной вселенной из хаоса, выделяет целый ряд семантических атрибутов, выступающих в качестве заменителей самих божеств. Наличие этих атрибутов является признаком ведического мира, а их отсутствие – признаком доведического мира. Более того, эти атрибуты столь существенны, что на них переносятся качества самих творящих мир божеств. Таким атрибутом Индры, семантически заменяющим его, является его оружие – ваджра. У других богов, творцов ведического мира, есть другое оружие-атрибут, также их семантически заменяющее, но обычно идентифицируемое с ваджрой. Это tapas (жар, тепло) у Сурьи, хлыст у Ашвинов. Все они взаимосвязаны, взаимозаменяемы и всегда сравниваются с громом и молнией206.
Ваджра, трезубец, топор в руках богов служили тем небесным оружием, которым боги Света сражались с демонами Тьмы207. Эти виды оружия олицетворяли собой такие явления природы, как гром, молнию, грозу. Внешние формы его более всего, конечно, походят на стрелы молнии. Боги-громовержцы (Юпитер, Перун) в качестве атрибутов имеют обычно колчан со стрелами. У древних народов Южной Европы в качестве символа молнии выступал топор. На топоре же в свою очередь изображался какой-либо солярный знак208. Соединение знака солнца с топором вполне объяснимо с точки зрения ранних религиозных представлений: и то и другое были символами языческого божества-громовержца. В громе древнему человеку слышались удары, наносимые каменным (а позднее и металлическим) молотом грозного божества209.
Есть и еще один аспект в трактовке молнии и оружия богов, выступающего ее олицетворением: молния как фаллос бога-громовержца, который во время грозы оплодотворяет землю своим семенем – дождем210.
В ламаизме ваджра также выступает как символический заменитель божества. Так, например, в центре мандала (в поздних его вариантах) часто вместо божества изображается ваджра, символика которой в таких ситуациях многогранна: и заменитель Адибудды, пра-основы всего сущего, чьим истечением является мир и чьими аватарами являются все божества; символ соединения мужского и женского начал космоса211 и т. д. А в великой мистической мантре буддистов ом мани падме хум тибетское слово мани идентично санскритской ваджре, и уже забытый смысл этой мантры означал в индийском тантризме соединение ваджры с лотосом (падмой), олицетворявшим (см. выше) женские гениталии212. Этот аспект ваджры получил наибольшую значимость но сравнению с другими аспектами этого слова в ваджраяне (тибетском тантризме). Метафизическая трактовка ваджры, называемой также алмазным топором или просто алмазом, заключается в признании ее в качестве символа пустоты213.
Большой отряд божеств буддийского пантеона несет на себе тотемистические черты. Формы их проявления достаточно многообразны, и по ним можно восстановить картину постепенной антропоморфизации божеств, начиная от сохранения зооморфных черт наряду с антропоморфными как возможной формы проявления данного божества и кончая превращением бывшего тотема в ездовое животное уже полностью очеловечившегося божества. Особенно четко эта связь прослеживается у богов индуизма, пришедших в буддизм со своими спутниками – ездовыми животными (ваханами). Бык Нанди – ипостась и символ Шивы, его статуя есть в каждом шиваистском храме214. Четыре аватары в виде животных имеет Вишну: рыба, черепаха, кабан, человеко-лев (последняя вахана – уже начало антропоморфизации). В каждой такой ипостаси Вишну совершает либо героический поступок, либо акт творения из первичного хаоса215. Яма и в индуизме, и в буддизме имеет ваханой буйвола, Индра – слона, Агни – барана216. Божество богатства Кубера изображается с мангустом, изрыгающим из себя драгоценные камни; Хаягрива – с лошадиной головой, торчащей из копны растрепанных волос.
БОЖЕСТВО БОГАТСТВА КУБЕРА ИЗОБРАЖАЕТСЯ С МАНГУСТОМ, ИЗРЫГАЮЩИМ ИЗ СЕБЯ ДРАГОЦЕННЫЕ КАМНИ; ХАЯГРИВА – С ЛОШАДИНОЙ ГОЛОВОЙ, ТОРЧАЩЕЙ ИЗ КОПНЫ РАСТРЕПАННЫХ ВОЛОС
Брахма, также вошедший в буддийский пантеон и занимающий там подчиненное положение217, имеет в свите гуся, его супруга Сарасвати – лебедя, а иногда павлина. Она была когда-то важнейшей в группе речных богинь, из которых еще и сейчас пользуются большой популярностью богини великих рек Ганга и Джамны. Первая изображается стоящей на крокодиле, вторая – на черепахе. Эти животные действительно водятся в этих реках218.
Божества более низких рангов в ламаистском пантеоне сохранили звероподобные черты в своем непосредственном облике. Войдя в буддизм из стадиально предшествовавших ему религий (брахманизма – в Индии,
бон – в Тибете, шаманства – в Монголии), они сохраняют не только свой внешний облик, но и свои прежние функции, образовав мощный отряд демонологических божеств – дамжанов, укрощенных Падмасамбхавой и поставленных им на службу ламаизму. Таковы многочисленные божества бардо – промежуточного состояния между смертью и очередным перерождением. Они делятся на звероподобных, птицеголовых и др.219 Масса крылатых божеств ламаизма восходит непосредственно к бон, где все демонологические божества изображались крылатыми220.
В связи с этим примечателен персонаж индийской мифологии – Гаруда, занявший прочное место и в позднем буддизме. В индуизме Гаруда – спутник Вишну. X. Гетц предполагает, что первоначально Гаруда был одним из олицетворений солнечного божества221. В поздней ламаистской иконографии есть изображение божества Кришны-Гаруды. Оно имеет птичью голову, в клюве и двух руках держит извивающуюся змею, на груди у него ожерелье еще из одной змеи, нижние две птичьи лапы стоят на лотосовом троне, на голове между рогами корона из цветка лотоса, в котором изображены символы солнца и луны222, в том самом сочетании, в котором они даются, например, в средневековом монгольском символе – соенбе, изображаемой на знамени Монголии, уходящей своей символикой в глубокую древность.
Б. Ринчен толкует этот знак как древнемонгольский тотем, о котором в старинных сказаниях пелось: «Народ монгольский, чей отец – молодой месяц, чья мать – золотое солнце»223.
В буддийской традиции Гаруда имеет уже самостоятельное звучание: это мистическая птица с золотыми крыльями, враг змей, беспощадно их уничтожающий, попирающий девятиголового демона Раху224. Гаруда увенчивает собой многие буддийские культовые изображения. Возле села Далахай Закаменского района Бурятской АССР автор этих строк видел обо из сцементированных камней, увенчанное изображением Гаруды.
В Индии, где возник образ Гаруды, главными врагами змей считались орлы225. Вполне допустимо, что если Гаруда и не орел, то все же какие-то черты древнего тотема орла он на себе несет. Возможно также, что вражда орлов и змей в мифологии – следы борьбы каких-то реальных родов или племен, имевших эти тотемы.
